Табельный алко-ПМ и как майор стал «шерифом»: Настоящие курьезы уголовного Харькова
Криминальные новости составляют до 80% новостных лент Харькова. Преступность была, есть и будет, поэтому придется с этими жить.
Если в реальной жизни вполне можно поставить бронированные двери и решётки на окна, научиться кунг-фу по фильмам с Джеки Чаном или просто купить пистолет, то в мире новостей и информации, без которого современный человек существовать не может, это очень непросто.
Убийства, насилие, кровь. От этой «чернухи» реально устаешь. Я предлагаю взглянуть на криминальные происшествия с другого ракурса. Преступники – тоже люди, и даже они могут рассмешить. Не всем же быть насильниками, людоедами и педофилами. Подборка реальных криминальных историй из жизни нашего города, без насилия и негатива. И чуть чёрного юмора.
Алик «Брюхо« и табельный ПМ
В любом городе были места, этакие нейтральные зоны, на которых и преступники, и милиционеры могли вполне мирно встретиться после дел, отдохнуть и выпить, а иногда и попеть… Самым знаковым местом таких встреч в Харькове было кафе «Экспресс» на улице Карла Маркса. Рядом вокзал и райотдел – место родное как для вокзальных жуликов, так и для местных оперов. Но всегда все тихо и мирно и с той, и с другой стороны. Даже если у какого-то опера с утра были неудачные гонки с препятствиями с одним из местных карманников, при встрече вечером в «Экспрессе» происшествие великодушно забывалось, а легкоатлетические соревнования по местным дворам переносились по умолчанию на другое, более благоприятное время. Но импровизированные бои там все же происходили, и, как положено питейному заведению, речь идет о боях на «алкоарене».
Были в то время два постоянных и непримиримых соперника, спарринг-партнера в этом непростом и опасном спорте. Со стороны вокзала выступал карманник Алик «Брюхо», со стороны райотдела – опер по прозвищу «Мотыль». Честному проведению состязаний не мешало то, что последний раз «Брюхо» уехал на четыре года валить лес именно благодаря «Мотылю». Спорт – это святое.
В одном из таких особо ожесточённых поединков и случился этот казус. Как-то не хотел никто уступать: за «Мотылем», как-никак, стояли все советские алкоголики-милиционеры, за Аликом – весь вокзальный криминалитет и статус жулика. Кто победил в этой эпической битве неизвестно, но очнулся «Брюхо» на рассвете в небольшом сквере недалеко от вокзала. И все бы ничего, дело привычное, но ощупывая карманы, нашел Алик во внутреннем кармане кожаного пиджака пистолет… Ситуация явно экстраординарная и очень опасная. Попытки вспомнить, каким образом табельное оружие (а это был именно ПМ) попало в его карман, не привели ни к чему. Общение с «Мотылем» помнил, и ПМ, наверняка, его. Похмельный мозг карманника, не готовый к такому стрессу, выдавал какие-то невероятные картинки: опер со слезами и лобызаниями просит его взять «волыну» на сохранение, потому что он может потерять, или «Мотыль» даёт ему пистолет, чтобы его «братуха» чувствовал себя в безопасности, возвращаясь поздно домой, и смог защититься от «хулиганов».
Впрочем, учитывая степень опьянения обоих, все это могло быть. Но сейчас не важно, как было, а важно, что наличие у жулика табельного милицейского оружия автоматически ставило его вне закона. И мозг Алика выдаёт единственное правильное в этой ситуации решение – спрятаться, схорониться, «лечь на дно». Мест, где можно «ховаться» от властей очень долго, «Брюхо» знал множество и всего через час-полтора оказался на блатхате в районе Липовой Рощи. Там его милиционеры могут искать вечно. Но свои об этом месте-то знали. Свои же и нашли Алика там через три дня.
Дело в том, что все эти три дня всю харьковскую «братву», уличных мошенников, кидал, карманников, скупщиков «щемили» очень. Просто не давали «работать», а кто все же решался выйти на промысел, того принимали и серьёзно «отбивали». Мотыль хоть и был в звании старшего лейтенанта, но сыскарь был авторитетный. А дело по утере табельного грозило не только ему увольнением и сроком, но и вышестоящему начальству взысканиями и понижениями. Вот и приняли меры. Негласно.
Такое положение долго продолжаться не могло. Состоялась парламентерская встреча в том же «Экспрессе» между начальником уголовного розыска майором Огур…овым с одной стороны и вокзальным авторитетом Михалычем с другой. Конкретные условия переговоров неизвестны, но уже через два дня обычный порядок дел в городе был восстановлен. Опер «Мотыль» все так же гонялся за вокзальными и базарными ворами, а еще через пару дней на вокзале появился и Алик… со сломанной челюстью. Говорили, что челюсть ему сломал «Мотыль» и именно рукояткой злосчастного пистолета.
1990-е годы. В Харькове – рассвет «эры наперстков». Во всех более или менее удобных местах в городе стоят «станки», бригады «крутят наперстки». Южный вокзал, Привокзальная площадь, «Магистраль», Дом Торговли. В этот период почти весь «игровой бизнес» контролировал один человек. Он и ныне здравствует и кое-что решает в городе, поэтому назову его просто Саша. Конечно, успех Саши был не в его супер организаторских способностях и не в особом авторитете. У Саши были очень хорошие «концы» в милиции. Настолько хорошие, что самая распространенная шутка про Сашу – это «присвоение очередного милицейского звания», чаще всего это было майор или подполковник. Конечно, в уголовной среде авторитета это ему не добавляло. Именно с «очередным званием» Саши и связанна эта история.
«Братва» уже не ездит на праворульных «Тойотах» и «Ниссанах», время «Лексусов» и 600-х «Мерсов» только на подходе, и самый популярный среди верхушки криминалитета в Харькове автомобиль это «Гранд Чероки». Был такой и у Саши. Возможно, было у Саши непреодолимое желание как-то выделится среди остальных таких же «Чероки» или как-то подчеркнуть и здесь свой «особый статус», но за какие-то невероятные деньги Саша «выписал» аж из Канады дополнительные фары с балкой на крышу своего «Гранд Чероки».
